Пришла и говорю

Forwarded from провода+болота

из всех политических дел, дело Юлии Цветковой вызывает у меня самое постоянное возмущение.

для начала, это не очень политическое дело.
это общественное, культурное дело. поставил человек спектакль, разместил рисунок в интернете. ну и что?
это история про разнообразие. оно вполне могло вызвать:
- городское беспокойство: ханжи возмущены! пришли на спектакль с помидором! + дискуссию в пабликах
- вялое внимание местного департамента культуры: с тех пор на спектакли со словом «розовый» с тех пор должна была ходить тётка в сером пиджаке и периодически цыкать.

но оно точно не должно вызывать внимания правоохранительных органов.
потому что право — это не мораль.

и тут государственники могут возразить, что дело Юлии — это как раз следствие того, что на её защиту вдруг встали многие — от международных общественных организаций до звёзд в РФ. и, значит, возогнали историю. собственно, это общественные движения смешивают право с моралью, мы же видим, что это происходит в миту, ну и так далее.
это неверно.

дело Юлии Цветковой — это дело, от которого всерьёз страшно многим. она не радфем, не шла на режим, её история произошла в небольшом и типичном городе. короче, на её месте может себя представить почти каждый человек.
я думаю, чиновникам тоже стрёмно читать про дело Юлии Цветковой. и многим её заочные обвинителям очевидно, что на её месте могут оказаться они.
поэтому её дело обрело такую поддержку.

но Юлия и её мама при этом уникальны. они продолжают действовать так, будто мир работает по традиции. моральные помидоры — горожанам. уголовные дела — преступникам. кесарю — кесарево. богу — богово.

то есть дело Юлии Цветковой — это не дело «прогресса активизма против замшелости чинуш». это дело про возможность регулярной и осмысленной творческой жизни вне столичных тусовок.
против этой жизни — совместность силовиков и людей с опытом тюрем и преступлений, из-за которой дело приобрело свой ужасный оборот. сейчас пишут про три года колоний, которые требуют прокуроры.

в последнее время про дело Юли говорят меньше, и в основном уже в узких кругах. мне важно напомнить о нём и рассказать тем, кто, возможно, не знал или не задумывался о том, почему история про художницу в Комсомольске-на-Амуре касается таких разных нас.
она касается.

www.tg-me.com/jp/Пришла и говорю/com.nezyablik/314

5.5K viewsJun 15, 2022 at 15:53

из всех политических дел, дело Юлии Цветковой вызывает у меня самое постоянное возмущение.

для начала, это не очень политическое дело.
это общественное, культурное дело. поставил человек спектакль, разместил рисунок в интернете. ну и что?
это история про разнообразие. оно вполне могло вызвать:
- городское беспокойство: ханжи возмущены! пришли на спектакль с помидором! + дискуссию в пабликах
- вялое внимание местного департамента культуры: с тех пор на спектакли со словом «розовый» с тех пор должна была ходить тётка в сером пиджаке и периодически цыкать.

но оно точно не должно вызывать внимания правоохранительных органов.
потому что право — это не мораль.

и тут государственники могут возразить, что дело Юлии — это как раз следствие того, что на её защиту вдруг встали многие — от международных общественных организаций до звёзд в РФ. и, значит, возогнали историю. собственно, это общественные движения смешивают право с моралью, мы же видим, что это происходит в миту, ну и так далее.
это неверно.

дело Юлии Цветковой — это дело, от которого всерьёз страшно многим. она не радфем, не шла на режим, её история произошла в небольшом и типичном городе. короче, на её месте может себя представить почти каждый человек.
я думаю, чиновникам тоже стрёмно читать про дело Юлии Цветковой. и многим её заочные обвинителям очевидно, что на её месте могут оказаться они.
поэтому её дело обрело такую поддержку.

но Юлия и её мама при этом уникальны. они продолжают действовать так, будто мир работает по традиции. моральные помидоры — горожанам. уголовные дела — преступникам. кесарю — кесарево. богу — богово.

то есть дело Юлии Цветковой — это не дело «прогресса активизма против замшелости чинуш». это дело про возможность регулярной и осмысленной творческой жизни вне столичных тусовок.
против этой жизни — совместность силовиков и людей с опытом тюрем и преступлений, из-за которой дело приобрело свой ужасный оборот. сейчас пишут про три года колоний, которые требуют прокуроры.

в последнее время про дело Юли говорят меньше, и в основном уже в узких кругах. мне важно напомнить о нём и рассказать тем, кто, возможно, не знал или не задумывался о том, почему история про художницу в Комсомольске-на-Амуре касается таких разных нас.
она касается.

BY Пришла и говорю